Марина Зазарян переехала жить в Южную Осетию из Грузии в 1994-ом. Сыну Марины на тот момент было всего три, женщина воспитывала его одна. Почти 23 года женщина ютилась в заброшенном доме с земляным полом и протекающим потолком. Статус беженки она получила только в 2011-ом, а гражданство – в 2012-ом. Спустя год, после вмешательства журналистов, ее обеспечили постоянной работой: сейчас она трудится в отделе благоустройства мэрии Цхинвала, подметает улицы.
Но все эти годы у женщины нет постоянного жилья. Несмотря на неоднократные просьбы, Марине так и не выделили комнату в коллективном центре для беженцев, хотя она была там прописана. Но в этом году прописку не продлили, так как центр приняли решение расселять.
«Без прописки я никто, я даже больничный не могу оформить. Продолжаю снимать жилье и просить хотя бы комнату в каком-нибудь общежитии», — рассказала Марина.
По словам главы комитета по беженцам Игоря Чочиева, таких как Марина сотни. Чтобы им помочь, людей в разное время прописывали в центрах для беженцев, но сейчас на жилье при расселении могут претендовать только те, кто там фактически проживает.
«Эти списки давным-давно составлены. Если там кто-то еще с улицы зайдет, это вообще ярость вызовет», — сказал Чочиев.
По словам чиновника, за место в списках претендентов на жилье возникла настоящая борьба: есть даже «отдельные группировки», которые составляют разные списки жильцов и относят их в парламент, президенту.
По мнению Чочиева, оптимальным вариантом для Марины Зазярян будет прописаться у сына, а затем встать в общую очередь на получение жилья. Однако сама Марина в беседе с «Сапой» объяснила, что сын и его жена получили социальное жилье как многодетная семья, и прописать они ее там не могут, так как квартира не оформлена на них — по местному законодательству должно пройти минимум 10 лет.
Сапа Цхинвал